![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
apparentЯ болею. В смысле, простыл, лежу, кашляю. сморкаюсь и читаю. Кажется, прочитал почти все книжки в доме. По крайней мере, из стоящих. Наткнулся на том Достоевского, которого, сам не являясь его поклонником, взял почитать. Вот, значит, читаю. И, значит, очередной раз убеждаюсь, что не люблю я его. Его эпилепсия с моей шизофренией плохо совмещается. Даже на уровне структуры произведения. У него к сотой странице только-только основное действия завязывается, а я уже страшно устаю от его обстоятельности и занудства.
И ещё у меня возникает вопрос: ну, почему же все его герои такие уроды? Ну. то есть, патологические. При этом стоит оговориться: мне, вообще, уроды в книжках бывают симпатичны и интересны. Взять того же Леонида Андреева - тоже очень болезненный писатель, но насколько он мне ближе. А у ФМ эти самые герои как-то... хм... даже слово трудно подобрать... уж слишком злокачественные, что ли. Вот, «Она хотя и ходила когда-то в какую-то немецкую шуле, но из нее почти ничего, кроме азов, не вынесла. Затем росла, золотушная и худосочная, под костылем безногого и пьяного родителя, в содоме домашних сплетней, шпионств и наговоров. Подруг у ней никогда не бывало, ума тоже. Замуж ей давно уже хотелось. При людях была она бессловесна, а дома, возле маиньки и приживалок, зла и сверлива, как буравчик. Она особенно любила щипаться и раздавать колотушки детям сестры своей, фискалить на них за утащенный сахар и хлеб, отчего между ней и старшей сестрой ее существовала бесконечная и неутолимая ссора.»
(«Скверный анекдот»)
И все такие. Как на подбор. Даже Сонечка Мармеладова из «ПиН» (надеюсь, я не перепутал имя) – типа, «свет в оконце» как учили меня когда-то в школе – и та какая-то болезная. Упаси меня Боже призывать «изображению положительных образов в литературе» или чему-то подобному. Но у Достоевского как-то уж всё через край. Слишком истерично, наверное.
И ещё у меня возникает вопрос: ну, почему же все его герои такие уроды? Ну. то есть, патологические. При этом стоит оговориться: мне, вообще, уроды в книжках бывают симпатичны и интересны. Взять того же Леонида Андреева - тоже очень болезненный писатель, но насколько он мне ближе. А у ФМ эти самые герои как-то... хм... даже слово трудно подобрать... уж слишком злокачественные, что ли. Вот, «Она хотя и ходила когда-то в какую-то немецкую шуле, но из нее почти ничего, кроме азов, не вынесла. Затем росла, золотушная и худосочная, под костылем безногого и пьяного родителя, в содоме домашних сплетней, шпионств и наговоров. Подруг у ней никогда не бывало, ума тоже. Замуж ей давно уже хотелось. При людях была она бессловесна, а дома, возле маиньки и приживалок, зла и сверлива, как буравчик. Она особенно любила щипаться и раздавать колотушки детям сестры своей, фискалить на них за утащенный сахар и хлеб, отчего между ней и старшей сестрой ее существовала бесконечная и неутолимая ссора.»
(«Скверный анекдот»)
И все такие. Как на подбор. Даже Сонечка Мармеладова из «ПиН» (надеюсь, я не перепутал имя) – типа, «свет в оконце» как учили меня когда-то в школе – и та какая-то болезная. Упаси меня Боже призывать «изображению положительных образов в литературе» или чему-то подобному. Но у Достоевского как-то уж всё через край. Слишком истерично, наверное.
